Блоги Смех залог здоровья

Звонок из преисподней


Я раньше как-то нейтрально относился к женскому празднику. Нет, конечно, женщин поздравлял. И дома, и на работе, и на улице, и даже в общественном транспорте. И тосты поднимал за их здоровье. И цветы дарил…Но всякий раз ловил себя на том, что как-то несерьезно это все. Как-то опереточно наигранно: и неожиданно вспыхнувшее мужское внимание, и неизвестно откуда взявшиеся красивые слова про любовь.
А тут приключился со мной такой случай, что я про этот праздник иначе, как без содрогания даже подумать боюсь.
…Дело было аккурат накануне этого злополучного праздника. Направили меня в служебную командировку по вопросам лесозаготовок. Да в такую глухомань, что езды только в одну сторону – трое суток на поезде. Я, конечно, свою Люсю крепко поцеловал, пообещал вести себя хорошо и как только приеду на место, обязательно позвонить. Она посетовала на то, что, мол, праздник не вместе будем праздновать. Ну, а я ее, конечно, успокоил, что как приеду, так и отпразднуем.
В самый канун праздника возьми да заболей муж сестры моей жены Николай. Утром он еще своим ходом пошел в больницу, а вечером – умер. Сердечко подвело – будь оно неладно.
Ну, тут охи, ахи…Все смешалось: праздник, похороны…
Вызвали родственников. Ну, а про меня, естественно, забыли. Закрутились, известное дело.
Вобщем, похоронили Коляна, повздыхали. И сидит вся родня за столом. И не за праздничным, как бывало, а за поминальным. А тут телефонный звонок…Я на проводе. Немного, как говорится, под шофе: успел уже в честь праздника. Позвонил сестре жены, потому как дома моей благоверной не оказалось.
- Але, - кричу в трубку, а сам еле слышу ответивший мне женский голос, - Это Оля?
- Оля…- тихо отозвался голос.
- Оля, Люся у тебя?
- Я вас плохо слышу, говорите громче…
- Люсю, - кричу, -позови к телефону…Это Леха…
- Я слушаю…
Это потом я узнал, что в момент нашего телефонного разговора в дверь кто-то постучался, и Оля не поняла, что звонок был предназначен не ей. А я-то думал, что трубку взяла Люся и радостно так кричу:
- Я уже до места добрался! У меня все нормально.
В трубке что-то подозрительно захрюкало, заурчало, зашипело…и после некоторого молчания испуганный женский голос спросил:
- Ты откуда звонишь?
- Оттуда, куда меня отправили…Хорошенькое дело, ты уже забыла? А откуда я еще мог позвонить?
- Там тоже есть телефон? – испуганно спросил голос.
- Ну, а как же…Хоть здесь и не все, как у людей, но связь имеется. Даже баня есть, совсем по соседству…
- Баня? – ужаснулся голос, - Так ты в аду?
- Да нет, - ухмыльнулся я, - хотя и раем здешние условия не назовешь.
- А как тебя встретили? – в успокоившемся голосе послышался искренний интерес.
- Да никак, сам нашел контору, сам снял угол у одной дряхлой ведьмы. Даже поесть толком негде. Хорошо, старуха чаем напоила.
- Ты там еще и кушаешь?
- Спрашиваешь…Как говорится, святым духом сыт не будешь. Хотя, если сказать по совести, здесь почему-то есть совсем не хочется.
- Ты по мне скучаешь? – трубка снова заурчала и захрюкала.
- Ну, конечно, скучаю. Я даже не представляю, как ты там празднуешь свой женский день без меня…Вот выпил чекушку, а настроения нет.
- И у вас пьют? – удивился голос.
- Пьют…хотя с этим делом здесь строго…ночью только в местной кочегарке можно спиртным отовариться…у этих чертей всегда водка имеется.
- Ты уж от них бы подальше…
- Да нет…так они ребята – ничего. Я к ним вчера заходил – в картишки перебросился. А то ведь со скуки умрешь.
Трубка напряженно замолчала.
- Да…- кричу снова я, - тут у меня про мой полис спрашивают…ну, который в поликлинике надо показывать. Ты почему мне его в карман не положила?
- Так я вообще тебе ничего не ложила. Думала, не понадобится, - заоправдывался голос.
- Хорошо, что я в последний момент про паспорт вспомнил.
- Век живи – век учись, - всхлипнула трубка и снова замолчала.
- А так – тут жить можно…- постарался как можно бодро сказать я.
- А людей там много? – вдруг снова посерьезнел голос, - есть кто-нибудь из знакомых?
- Из знакомых? Да нет никого здесь знакомых. Китайцев много. И здесь прут, черти.
- И там их много?
- Хватает…
- И чем они занимаются?
- Да, как и везде – торгуют.
- Торгуют? Чем это, интересно?
- Чем-чем…шмотками. Чем еще им торговать.
- И у вас – шмотками?
- А что? Шмотки, они и в Африке – шмотки.
- Так ты все-таки в аду? – вдруг снова спросил, немного помолчав, голос.
- Считай, что так.
- Вот ведь, говорила тебе, давай сходим в церковь грехи замолить. А ты: успеем…Вот и не успел.
- Какие наши годы, - хохотнул я, - вернусь, тогда и сходим.
- Как вернешься?
- А ты меня уже и не ждешь?
- Если призраком, то не надо, Коля. Я призраков боюсь.
- Почему – Коля? Ты забыла, как меня зовут?
- Нет, не забыла. А сейчас тебя там по-другому стали звать?
- Да, нет, как был я Лехой, так Лехой и остался.
- Так ты Леша?
- Ну да, Леша…

 

Просто песня.

Далай Лама советует медитировать каждый день. Говорит, медитация - лучший способ выйти за пределы тела и сознания, и в итоге обрести просветление. Хм, он просто не был замужем и не рожал. А ведь этот путь к просветлению намного короче. Особенно если детей двое.

Вчера я прибежала домой, а няня уже стоит в коридоре в сапогах и шапке, как солдат на карауле, и лицо у нее красное и недовольное. А младшенькая, до этого мирно игравшая в комнате, вдруг завыла страшным голосом и бросилась ко мне, будто мы расстались не три часа назад, а в конце прошлого столетия. Запрыгнула ко мне на руки и стала рвать на мне куртку с воплями: “Ися!”

Я хотела извиниться перед няней за пятиминутное опоздание “иси”, но та уже развила скорость примерно одиннадцать мбит в секунду, и не успела я рта раскрыть, как она уже мчала на электричке в Красногорск.

И тут выходит старшенький и грустно так сообщает, что завтра в школе день дружбы народов, и надо выучить песню на китайском языке. От этой новости я просто очумела: “Как песню на китайском?! В десятом часу?!”

В изнеможении села прямо в коридоре, с присосавшейся младшенькой, и говорю: “А нельзя с каким-нибудь другим народом дружить? Например, с англичанами?” “Нет, - отвечает. - Владику вообще поэма на языке племени суахили досталась”. Я как представила Машу с тремя малолетними детьми, безработным мужем и поэмой племени суахили, так сразу поняла, что нам еще повезло с китайской песней, и грех жаловаться.

Звоню мужу. А тот - в пробке с семи вечера. И, главное, все это время - на подступах к Каменному мосту. И по его голосу я чувствую, что еще минут десять, и он пойдет, как балтийский матрос, на штурм. Говорю: «Ладно, послушай, ты не знаешь какую-нибудь песню на китайском? Он немножко помолчал и говорит: «Ты где?» Я тоже немножко помолчала и робко так: «Ну или хотя бы стихотворение. Мы его переложим на музыку». «Ты что пьяная?» «Да нет! Мы уроки делаем!» «На китайском?!» Тут я бросила трубку, потому что некогда обьяснять.

Порылась в интернете и нашла самую короткую китайскую песню:

了是无情 写了更无情
都作无情人何必再写信
既然已无心 何苦在用心
封信就易把去写成幻影
我站在屋 泪和霓虹模糊
誓言欺了吹痛了相信我

Сын посмотрел на иероглифы и говорит: «Красивая. Наверное, о любви»! «Ага, - хмыкнула я. - О любви муравьев! И как ее, интересно, разучивать?!» А сын еще немножко полюбовался на муравейник и говорит: «Не, мам, эта не пойдет. Слишком короткая. Елена Вячеславовна сказала, чтобы минимум из трех куплетов».

Тут у меня потемнело в глазах, и пальцы судорожно сжались. Хорошо, что Елены Вячеславовны не было рядом, а иначе эта песня могла бы оказаться для нее погребальной.

В одиннадцать часов ввалился муж. Вид у него был такой, словно он только что свергнул Временное правительство. Он протопал в сапожищах на кухню и взял руками котлету прямо со сковородки. Выражение лица при этом у него было революционно-зверское. «Чего так долго?» – спросила я и тут же пожалела об этом. Ответ мужа был долгим и содержательным, но единственное приличное слово в нем было «мост». «Да, - пробормотала я. - У нас тоже плохие новости. Уже два часа берем штурмом первый куплет и все никак».

К двенадцати ночи наш юный китаец, спотыкаясь на каждом шагу, с трудом исполнял лишь первую строчку: «Бай ян бай хуй ши хай!» Я сидела перед ним и открывала рот в немой подсказке, словно рыба в аквариуме, но он все равно путался и забывал слова. Младшенькая никак не могла заснуть, и все канючила и звала меня из соседней комнаты.

В конце концов я плюнула и пошла ее укладывать, а муж взял на себя роль китайского суфлера. Но, как истинный революционер, он вскоре принялся орать на всю квартиру: «Хуй ши хай!» и отбивать ребром ладони ритм, так что в окнах дребезжали стекла. Я трясла младшенькую под эти безумные крики и думала, что вот она - моя медитация!

Утром все встали разбитые, с узкими глазами, как самые настоящие китайцы. «Мам, - позевывая, вдруг сообщил за завтраком сын, - я перепутал. День дружбы народов был на прошлой неделе. Я тогда как раз болел. Не надо никакой песни».

Я замерла на мгновение и уже хотела огреть его первым попавшимся предметом, как вдруг подумала, что после смерти Эйнштейна вскрытие показало отстуствие признаков старения мозга. А вот мой мозг вряд ли постигнет такая удача. Более того, если декрет еще продлится, есть риск, что его и вовсе не найдут, даже под микроскопом. Короче, пока не поздно, надо спасть нейроны. Пусть даже и китайскими песнями.

А муж устало махнул рукой и сказал, что это даже хорошо: будем теперь хором петь на семейных застольях: «Бай ян бай хуй ши хай!». И ушел на утренний штурм моста, только теперь с другой стороны.

Кстати, по Большому Каменному Далай Лама тоже не ездил. А ведь это верный путь к просветлению.
"с"

 

Может быть лучше все-таки нога в канаве, чем контакт с неизвестными последствиями. Я про заливистый смех "нищего".)

 

Кто будет выходить за предел тела и сознания если мы есть сознание пребывающее в теле?)

 

А в чём суть?)