Видео Песни для отдыха

Я несколько раз терял нить, Бог всегда помогал выкарабкиваться...

 

Вы корабкываться куда?

 

Не так! Откуда выкарабкиваться? Из отчаяния и малодушия.

 

А вы не заметили,что согласившиеся и стали молодушными.Вот вы Один классный человек.Но я подойду к вам,плюнуть вам в лиц,а ещё хуже обижу вашу девушку и вы согласитесь.Вот как быть в этой ситуации?

 

Есть два варианта. Один из них принесёт в мир ещё больше зла, чем уже свершилось...

 

Понятно.Я сегодня пошел и зделал копилку в голове сирийца,меня наверно посадят,не наверно,а точно.
Хочу и дальше переписываться с вами Один,если позволите.

 

Спасибо!)

 

Не за что.

 

Не за копилку... за то, что хотите переписываться со мной. Меня ведь никто серьёзно не воспринимает...

 

Как вы удобно устроились,чуть что,я больной.Бросте Один,вы здоровее нас всех вместе взятых.Вы хотите быть добреньким и убогим.Да на какой то момент девушки клюнут.Но мы то теперь знаем,что вы очень умный и сильный.Хватит Один .выходи из тени.Чем мы хуже тебя,обидно.

 

Вы явно перебарщиваете. У меня нет ничего из того что Вы говорите...

 

Ну вас запечатали по полной.Папались вы мне в армии,я из вас всю дурь выгнал бы.Но ваше дело.Вам жить и решать что лучше.Вы хороший,а как быть нам злодеям?

 

Я отказался убивать людей. Меня насильно затолкали в психиатрическую больницу и кололи там серой и аминазином, чтобы я сдался. Но я выстоял, полуживой правда...)

 

Я знаю что такое аминазин,он на меня не действовал.Врачи не могли поверить.Есть стресс такой,что не убрать не одним лекарством,вам повезло ещё.Все не хочу писать об этом,мы все подранки,раз сюда пришли.

 

От серы мы хромали все.С начала я был в шоке.Что за трамватология такая,пока пять кубов мне не впендюрили серы.Темперктура сорок.Я вперёд,прекрасные были времена.Болтал я лишнее.Теперь уже не важно.

 

Ты думаешь один ты брат такой,И не мечта1, нас много
Из окружения не вышли мы удачно.И генералу нассал в фуражку,за чем.Потом я выпивал с ним,он не при делах,ну я в психушку,правда не надолго.Хороший врач,еврей,колол по делу серу в основном,потом опять на передовую.

 

КАК РАЗМНОЖАЮТСЯ ЕЖИКИ .... (ИСТОРИЯ РАЗВЕДКИ)

Предисловие
За окном шёл снег и рота красноармейцев.
Иосиф Виссарионович отвернулся от окна и спросил:
– Товарищ Жюков, вас ещё не убили?
– Нет, товарищ Сталин.
– Тогда дайте закурить.
Жуков покорно вздохнул, достал из правого кармана коробку "Казбека" и протянул Сталину. Покрошив несколько папирос в трубку, главнокомандующий задумчиво прикурил от протянутой спички.
Через десять минут он спросил:
– А как там дела на Западном фронте?
– Воюют, – просто ответил Жуков.
– А как чувствует себя товарищ Исаев?
– Ему трудно, – печально сказал Жуков.
– Это хорошо, – сказал Сталин, – у меня для него есть новое задание...
А за окном шёл снег и рота красноармейцев.
Глава 1
Добрейшей души человек
Низкий закопчённый потолок кабачка "Три поросёнка" был почти чёрным от сажи, стены были изрисованы сценами из знаменитой сказки, в честь которой был назван кабачок. Кормили в кабачке не очень хорошо, поили ещё хуже, но это не отпугивало его завсегдатаев. Отпугивало их другое. С недавних пор в кабачок повадился заглядывать штандартенфюрер СС фон Штирлиц.
Вот и сейчас он сидел у дальнего столика, который был заставлен едой на семерых, а бутылками на восьмерых. Штирлиц был один и никого не ждал. Иногда ему становилось скучно, он вытаскивал из кармана маузер с дарственной надписью "Чекисту Исаеву за освобождение Дальнего Востока от Феликса Эдмундовича Дзержинского" и с меткостью истинного Ворошиловского стрелка расстреливал затаившихся по углам тараканов.
– Развели тут! – орал он. – Бардак!
И действительно, в кабаке был бардак.
Пол был залит дешевым вином, заплеван и завален окурками. Создавалось впечатление, что каждый считал своим долгом если не наблевать на пол, то хотя бы плюнуть или что-нибудь пролить. То и дело, ступая по лужам и матерясь, проходили офицеры. За соседним столиком четверо эсэсовцев грязно приставали к смазливой официантке. Ей это нравилось, и она глупо хихикала. В углу, уткнувшись лицом в салат из кальмаров, валялся пьяный унтер-офицер без сапог, но в подтяжках. Иногда он начинал недовольно ворочаться и издавал громкие неприличные звуки. Два фронтовика, попивая шнапс у стойки, тихо разговаривали о событиях на Курской дуге. Молоденький лейтенантик в компании двух девушек подозрительной наружности громко распинался о том, какой он молодец, и как хорошо он стреляет из пистолета.
Штирлиц отпил из кружки большой глоток пива, поковырялся вилкой в банке тушенки и пристальным взором оглядел окружающую действительность разлагающейся Германии, изредка задерживая взгляд на некоторых выдающихся подробностях снующих между столиками официанток.
– Какие сволочи эти русские, – неожиданно для всех сказал молоденький лейтенантик, – я бы их всех ставил через одного и стрелял по очереди.
В помещёнии воцарилась тишина. Все посмотрели на Штирлица. Штирлиц выплюнул кусок тушенки, встал, и, опрокинув три столика, строевым шагом подошел к зарвавшемуся лейтенанту.
– Свинья фашистская, – процедил он и влепил лейтенанту пощечину.
– Простите, я не совсем понимаю... – пролепетал оторопевший лейтенант.
Штирлиц вышел из себя и, схватив табуретку, обрушил её на голову незадачливому лейтенанту. Лейтенант упал, и Штирлиц начал злобно пинать его ногами.
– Я – русский разведчик Исаев и не позволю грязному немецкому псу оскорблять русского офицера!
Четверо эсэсовцев бросились разнимать дерущихся. Развеселившегося Штирлица оттащили от стонущего лейтенанта и, чтобы успокоить, предложили выпить за Родину, за Сталина.
– Да, – сказал Штирлиц, немного успокоившись. Он выпил кружку шнапса, рыжий эсэсовец с готовностью налил вторую, Штирлиц выпил ещё. Лейтенант стал ему неинтересен.
– Ну как же можно, – шепнул один из фронтовиков рыдающему лейтенанту, – при самом Штирлице говорить такое о русских, да ещё и в таких выражениях! Я бы вас на его месте убил.
– Штирлиц – добрая душа, – вздохнул второй фронтовик, – я помню три дня назад тут били японского шпиона, так все били ногами, а Штирлиц – нет.
– Добрейший человек, – подтвердил первый фронтовик, и они вывели лейтенанта на свежий воздух.
Штирлиц, обнявшись с эсэсовцами, громко пел "Гитлер зольдатен".
Пьяный унтер-офицер поднял голову из салата, обвел зал мутным взглядом и восторженно заорал:
– Хайль Гитлер!
Весь зал вскочил, вскинув руки. Стены задрожали от ответного рёва:
– Зик хайль!!!
А Штирлиц к этому времени уже спал. Снились ему соловьи, русское поле и берёзки. Снились ему голые девки, купающиеся в озере, а он подглядывал за ними из кустов.
Сейчас он спит. Но ровно через сорок две минуты он проснётся, чтобы отправиться в Рейх на свою нелёгкую работу.
Глава 2
Мелкий пакостник
В кабинете Мюллера стоял сейф, в котором Мюллер хранил дела на всех сотрудников Рейха. Он часто с любовью залезал в свой сейф за очередным делом, чтобы пополнить его, восстановить в памяти, просто полистать или привести в действие. Но последнее случалось редко, ибо Мюллер, как истинный коллекционер, не любил расставаться с делами своих подопечных. Сейфы с делами были почти у всех сотрудников рейха, кроме Штирлица, но такого обширного собрания сочинений не было ни у кого, даже у самого Кальтенбруннера. Это было маленькое и невинное хобби шефа гестапо. В его коллекции были Гиммлер, Геббельс, Шелленберг, Борман, Штирлиц и даже сам Кальтенбруннер.
Обергруппенфюрер сидел у камина и листал дело Бормана. Это было одно из самых объемных дел в его сейфе. Мюллер насвистывал арию Мефистофеля из "Фауста" и перечитывал любимые строки.

 

Что то стоящее за последних пять лет.Искренне переживал Штирлицу..Жду продолжения,хорошо пишет шельма.

 

3.14хто,
Не ты здесь танцуешь?Что то такое ощущение,что так похоже на тебя.Такой же верткий...и юморной.

 

Это он с Рамиркой на Пасху отжигают.